В советское время известный фольклорист Г. У. Эргис выпустил это олонхо отдельным изданием, разбив текст на стихи (но не затронув основы текстологической работы Э. К. Пекарского) и снабдив параллельным переводом на русский язык и научным аппаратом¹.
Прежде всего, интересно свидетельство Э. К. Пекарского, что это олонхо К. Г. Оросин усвоил от одного олонхосута из Жулейского наслега² (родного наслега П. А. Ойунского). Это значит, что варианты Оросина и Ойунского имеют один источник. Сличение текста олонхо показывает, что это действительно варианты одного и того же олонхо.
Я здесь не затрагиваю все сходства и различия этих двух олонхо, остановлюсь лишь на главном. Спуск с неба на землю Нюргун Боотура для защиты людей, борьба Нюргун Боотура и его брата Юрюнг Уолана с чудовищем Уот Усутаа-кы, спасение богатырей, плененных и заточенных в подземном мире и много других моментов, а также связанные с ними описания и песни богатырей в основном идентичны. Это бывает только в олонхо, бытующих в одной певческой среде, когда несколько олонхосутов, вышедших из одного или соседних наслегов, поют один исходный текст.
Но в варианте П. А. Ойунского много сюжетов, частных деталей и описаний, отсутствующих в варианте К. Г. Оросина. Укажу главные. В олонхо Оросина нет, например, сюжетов, связанных с борьбой против богатыря Уот Усуму, нет также сюжетов, связанных с рождением, ростом и борьбой молодого богатыря Ого Тулайаха - сына Юрюнг Уолана и Туйаарымы Куо. В олонхо Оросина нет и эпизодов, связанных с тунгусским богатырем Бохсоголлой Боотуром.
Сейчас трудно сказать, были ли эти сюжеты исконными в олонхо "Нюргун Боотур Стремительный" или Ойунский их взял из других олонхо. Во всяком случае, надо иметь в виду, что в поэтическом вступлении к своему олонхо он пишет, что "Нюргун Боотур Стремительный" создан "из тридцати олонхо". Что он будто бы создал свое олонхо "из тридцати олонхо" - поэтическая гипербола, да и цифра "тридцать" - "эпическая" цифра. Между прочим, в прошлом подобная гипербола бытовала и среди народных олонхосутов. Чтобы показать, как велико и значительно их олонхо, олонхосуты говорили: "Э-э, я создал его, соединив тридцать олонхо". Даже с учетом этого, надо признать, что Ойунский в свое олонхо ввел сюжеты и из других олонхо. Это, как уже говорилось, практика, характерная и традиционная для якутских олонхосутов.
Можно сказать с большой вероятностью, что сюжет о рабе Суодалбе Ойунский взял из олонхо "Шаманки Уолумар и Айгыр"³. Причем, в этом олонхо Суодалба - дядя молодых богатырей, у Ойунского же он - богатырь-слуга, в которого превращается герой Нюргун Боотур. Обычно герой, прибыв к невесте, из-за которой идет борьба, маскируется и обращается в мальчика-раба, сына старухи Симэхсин. Он это проделывает для того, чтобы враги, прибывшие к невесте раньше его, на первых порах не заметили его появления и не приняли первыми каких-либо решительных мер.
В олонхо "Шаманки Уолумар и Айгыр" образ Суодалбы связан с авункулатом4 - почитанием дяди по матери и помощью его своим родственникам. Интересно, что авункул Суодалба в олонхо о шаманках превращен фактически в раба, не только опекающего своих племянников, ведущего за них всю борьбу, но и безропотно выполняющего все их прихоти. И только в самом конце олонхо раб Суодалба восстает и уходит от своих молодых племянников-хозяев. Этот замечательный образ могучего раба П. А. Ойунский (а, возможно, и его предшественники из Жулейского или соседних наслегов) использовал в своем олонхо. О том, что образ Суодалбы

в "Нюргун Боотуре Стремительном" именно введен из другого олонхо, говорит тот факт, что превращение героя в мальчика-раба - исконный сюжет во всех олонхо в данной ситуации.
Но вот что характерно: образ Суодалбы в "Нюргун Боотуре" не кажется каким-то привнесенным извне. Он слит со всем контекстом олонхо. Таковы особенности олонхо и исключительное мастерство якутских олонхосутов.
В варианте Ойунского во вступительной части есть замечательная картина войны богов и раздел ими трех миров. Эта картина отсутствует не только в варианте Оросина, но и во всех известных мне олонхо. Видимо, этот эпизод когда-то был в олонхо, потом забылся и восстановлен П. А. Ойунским, слушавшим в свое время таких крупнейших олонхосутов, как Табахаров и Малгин.
Все это говорит о том, что Ойунский записал свой (практиковавшийся им в живом исполнении и воспринятый в процессе живого исполнения) вариант олонхо о Нюргун Боотуре, а не просто "сводил" или заимствовал чужие.
Таковы некоторые наиболее значительные особенности олонхо П. А. Ойунского "Нюргун Боотур Стремительный". Они показывают, что это олонхо целиком находится в пределах традиции якутских олонхосутов и представляет собой один из вариантов народных олонхо, а не просто "сводный текст", скомпонованный поэтом за столом.

* * *

Олонхо "Нюргун Боотур Стремительный" на русский язык переведен выдающимся поэтом-переводчиком В. В. Державиным. Этот труд им создан после перевода многих произведений классической поэзии народов Средней Азии, Ирана и Кавказа (Навои, Фирдоуси, Низами, Хагани, Хайама, Руми, Сзади, Хафиза). Произведения этих классиков Востока в переводе Вл. Державина неоднократно переиздавались. Перу Вл. Державина принадлежат ставшие широко известными переводы "Давида Сасунского", "Калевипоэга", "Лачплесиса", "Раушан" и других произведений эпоса. О труде В. В. Державина как поэта-переводчика узбекский писатель академик Камиль Яшен говорит: "В основе переводческого мастерства В. Державина лежит исключительно уважительное отношение к оригиналу, внимательное, скрупулезное изучение особенностей духовной культуры народа, которому принадлежит данный художественный памятник, умение проникнуть в историческую суть мироощущения автора, воссоздать самобытные интонации, неповторимые краски его поэтического мира - словом, умение дать почувствовать русскому читателю аромат поэзии, рожденной на другом языке"⁵.
Это же можно сказать, и о переводе В. В. Державиным якутского олонхо, над которым он работал много лет. В течение всего этого времени я консультировал его перевод олонхо "Нюргун Боотур Стремительный" и могу отметить его

_________________________
1 "Нюргун Боотур Стремительный", текст К. Г. Оросина, редакция текста, перевод и комментарии Г. У. Эргиса. Як., 1947.
2 "Образцы..." Э. К. Пекарского, стр. 1.
3 См. "Образцы..." Э. К. Пекарского, стр. 148-194. Перевод: С. В. Ястремский, "Образцы народной литературы якутов", Труды комиссии по изучению Якутской Автономной Советской Социалистической Республики, т. VII, Л., 1929. стр. 122-152; А. А. Попов, Якутский фольклор, М., 1936, стр. 104-156 (здесь олонхо это названо "Две шаманки").
4 Авункул - дядя по матери.
5 "Литературная газета" от 24 января 1973 г.

исключительно внимательное отношение к этому эпическому памятнику.
Прежде, чем приступить к переводу, В. В. Державин перечитал труды по истории, этнографии и мифологии якутов, детально изучил все переводы эпоса и фольклора их, а также работы по якутскому фольклору. По всем возникающим вопросам подробно консультировался со мной, стремясь углубить свое понимание эпоса, еще неведомого русскому и европейскому читателю. В течение всех этих лет В. В. Державин многократно встречался со мной (нередко и с писателями

Якутии) и обсуждал все аспекты и детали якутского эпоса и его перевода, трудности, встречающиеся в процессе работы.
Его перевод верно и художественно оправданно передает дух и образную систему олонхо, его сюжетов. Сохраняя стиль подлинника, он воссоздает параллельную систему, тонирующую поэтическую систему олонхо.
По моему глубокому убеждению, перевод В. В. Державиным олонхо "Нюргун Боотур Стремительный" представляет замечательный (я бы сказал - классический) образец поэтического перевода древнего эпоса тюрко-монгольских народов.

Вернуться к оглавлению