створ. Поглощенный греблей он не слушал ворчание отца, непрестанно доносившееся с носа лодки.
Расставив еще пару сетей они пристали к берегу и выйдя на мысок косы, ниже которой они ставили сети пустили в ход другие снасти: отец - так называемый "кораблик", а Иваныч предпочел спиннинг…
Радуясь возможности отойти на доброе расстояние от отца он стал удалятся от него по пути закидывая блесну…
Как он ни пытался в этом нехитром занятии отвлечь себя от неприятного осадка, внутренняя напряженность, схлынувшая было в предрассветный час, продолжало нарастать.
Он непроизвольно взвинчивал себя и уже не осознанно, чисто механически закидывал и выбирал блесну мысленно унесясь в прошлое…
С горечью вдруг всплыли из глубины обиды, тайно переживаемые из-за явно несправедливого отношения к нему со стороны родителей. Может это его восприятие и было субъективным, но прокручивая ленту воспоминаний в голове, он исподволь старался находить кажущиеся мелкими и незначительными в прошлом, но приобретающие гротескную мрачную окраску в свете его закипающего возмущения…
- Ты, че, до ночи будешь швырять блесну-то в реку?!
Он не заметил подошедшего и уже некоторое время странно и настороженно рассматривающего его отца.
- Это… Сети надо смотреть уже… - голос отца приобрел оттенки какой-то несвойственной ему робости.
Иваныч встряхнул головой, отгоняя нахлынувшие мысли.
- Надо, так - надо…
Он постарался придать голосу привычные интонации.
Из взгляда отца моментально исчезла странное выражение робости и он опять стал колючим и слегка снисходительным.
- Ну, а чего ж ты?! Я тебе уж сколько орать-то могу?…
- Да-а… Призадумался… - Протянул Иваныч, понимая, что ни кто от него и не ждет ни каких пояснений.
Что-то про себя внутренне решив он уверенно смотал спиннинг и твердо зашагал в сторону лодки.
Все время, покамест они выбирали сети, выбирая попавшийся в них улов, покамест перегребались от одной сети к другой, Иваныч сохранял молчание не реагируя и даже не прислушиваясь поддевкам и не обращал внимания на язвительный тон отца.
Собрав последнюю снасть Иваныч твердо, тоном, каким он обычно разговаривал на работе, сказал:
- Все! Хватит! Домой!
Отец даже застыл от неожиданности:
- Как?! "Хватит"?!...
- А так! Надоел ты мне уже за сегодня! Меры не знаешь!
- Какой такой "Меры"?
- Такой! Нормальной! Человеческой!
- Да ты чего? Обиделся что ль? Ну, я ж так, для порядку.. - пытался как-то разрядить ситуацию отец, понимая, что что-то в сыне внутри лопнуло и причиной, судя по всему этому был он. Его отец.
- Устал я уже порядком от твоих "порядков"!

Ошарашенный отец обиженно и недоуменно замолчал, вдруг разом поняв, что такого Сашку он наверное никогда в жизни и не видал еще…
Он сунулся в нос лодки и забившись там изредка кидал на сидящего за румпелем мотора Сашку и, пока они ехали до дома, все пытался осмыслить происшедшее…

- Ой! А че так рано?! - мать заслышав шум на подворье вышла на крыльцо.
Она что-то еще хотела сказать, но бросив взгляд на отца, на сына, осеклась и уже тише и настороженно спросила мужа:
- Отец, чего случилось-то? Чего-то на вас на обоих лица нет…
- Да, Сашка вон чего-то…
- Саш, чего случилось?
- Да, ничего, мам.. Домой я пойду…
И, избегая дальнейших ненужных вопросов, Иваныч вскинул на плечо рюкзак направился вдоль улицы к своему дому.
- Сашка, а рыбу-то, рыбу!… - окликнул, видимо надеясь на примирение, отец.
- Оставьте себе - чего там делить.

Шагая насупившись вдоль улицы и проходя мимо дома брательника он бросил мимолетный взгляд в приоткрытое окно.
Так и есть!
В окне за столом маячила фигура Петрухи. Он чрезмерно жестикулировал и оживленно разговаривал с кем-то, не видимым в глубине комнаты, а перед ним стояла пластмассовая двух литровая бутыль пива, наполовину уже опорожненная.
Не желая быть замеченным, Иваныч ускорил шаг и быстро вышел из поля зрения брата, так его и не заметившего в пылу полупьяной беседы.
- Дела у него!…
Иваныч мысленно чертыхнулся в то же время удивляясь способности брата все изворачивать в свою пользу.

Придя домой и, не разбирая, кинув рюкзак в угол сарая, Иваныч избегая вопросительных взглядов жены занялся делами по хозяйству пытаясь отогнать торопливой толпой лезшие в голову воспоминания, которые вылезли из самых потаенных уголков его души еще там… На берегу реки…
Руками он поправлял поленицу, привычным глазом оценивая ее укладку, а мысли лезли и лезли, как черти в нечистой избе, покидая самые потаенные уголки, затянутые десятилетней паутиной…
В конце концов он в сердцах бросил поднятое было очередное полено и, поняв, что так ему от этой напасти не избавиться, решительно вошел в дом.
Жена понимающе молчала…
- Это, чего сегодня у тебя на вечер?… Чего помочь тебе по дому надо?
- Да, нет, Саша… Все ты уже переделал. Только если сам чего удумал…
- Тогда я, наверное, на рыбалку… Может - с ночевой…
- Да ради Бога, Саша, коль желание есть. Тебе чего собрать с собой?
- Не надо. Сам положу чего нужно.

Выбрать другой рассказ