Он вытащил из глубины сарая заброшенный рюкзак, который так и не тронул утром, вскинул на плечо ружьецо и, еще окончательно не определившись, куда же идти на вечернюю зорьку, вышел на улицу…
Сам того не заметив он пошел вдоль улицы в сторону, противоположную той, где располагались дама брата и родителей. Обдумывая на ходу: куда ж пойти, он услышал оклик, который был обращен явно ему:
- Эй, сосед! Куда собрался?!
Обернувшись на голос он увидал Гришу - соседа, жившего наискосок через улицу от его дома.
- На речку, куда-нибудь… Сам еще не решил…
- Так ты чего? Один что ли?
- Один.
- А в компании не хочешь? Все веселее.
Иваныч хмыкнул про себя: "Ага, сегодня у меня с утра веселая компания была. Можно сказать - клоуны на выезде…", но, зная покладистый и немножко разгильдяйский характер соседа, в слух ответил другое:
- Хочешь - так пошли.
- Я мигом! - и Гриша быстро нырнул за забор, из-за которого он, поблескивая рано лысеющим черепом в лучах склоняющегося к западу солнца, окликнул проходящего Иваныча.
Буквально через минуту Гриша выскочил из калитки, одной рукой на ходу торопливо поправляя на плече ружье, а второй что-то пряча в карман поглубже. Заметив взгляд соседа он, заговорщицки хитро щуря один глаз, пояснил:
- Это, так… Для разговору…
Иваныч, глядя на хитро подмигивающего соседа, на его торчащие по медвежьи маленькие круглые уши, первый раз за сегодняшний день почувствовал как струны, до звона натянутые у него внутри, немного ослабли и он невольно улыбнулся:
- Слышь, Гриш: а я чего-то и не догадался… Может вернусь, свою лепту внесу? Подождешь?
- Перестань, Сашка, не пьянствовать же идем. Нам и надо-то - для разговору… Хватит.
В обиходе они общались друг с другом запросто.
Да и не удивительно.
Почти одновременно строили они дома, при случае помогая друг другу, натужено напрягая спины и катая на скулах желваки. Позднее, зачастую вместе уезжали в тайгу, готовить на зиму запас дров. Гришка в работе был сноровистый, за чужую спину не прятался, а наоборот: все норовил подставить свой горб под самый тяжелый угол…
- Пусть лежит, чай не последний день живем…
Иваныч не стал настаивать. Да и какой смысл: Гриша говорил дело!
- Так куда ты надумал? - Гриша шаг-в-шаг шел сбоку Иваныча.
- Да не знаю, честно!
- Пойдем на устье Виски. Всего-то час ходу. На уху поймаем, хотя утчонка там не особо держится.
- Пошил на Виску. - не раздумывая согласился Иваныч.
Пока шли, перекидывались о разных заботах по хозяйству, потом перескочили на новости: сначала местные, потом на более глобальные…
Так, за разговором, уже в самом рубеже вечерних сумерек, дошли до места.

Сбросив на ходу рюкзачки под приметной елью, не останавливаясь прошли к устью речушки.
На другой стороне, поодаль от них, горел костер: кто-то тоже решил вдохнуть вечернего умиротворения природы…
… Клевало не важно, но штук с пяток добрых ельцов они поймали довольно скоро.
- Может ушицы сварим - тут уже хватит. - Гриша прервал их неторопливый разговор ни о чем и привстал.
Иваныч вдруг остро почувствовал, что с утра еще у него во рту ничего не было, и под ложечкой у него засосало, в предвкушении ароматной ухи.
Он с готовностью вскочил на ноги и уже через полчаса над костром в котелке глухо побулькивала, распространяя неяркий аромат, перемешанный с дымом тальниковых дров, прозрачная уха…
Они водрузили над костром котелок с водой для чая взамен снятой посуды с горячей ухой и, удобно расположившись близ потрескивающего костра, разложили прихваченные из дома продукты.
Гриша вынул из рюкзачка переложенную туда из кармана пол-литра.
Налили по четверти кружки, резко выдохнув в сторону, разом опрокинули содержимое кружек в себя, одним глотком проглатывая обжигающий напиток.
Покрякав, постенав для приличия - в дань уважения традиции, дружно забрякали ложками, поддувая на дымящуюся в ложках ушицу.
Молча отхлебав половину из мисок, перевели дух.
Оба - вспотели…
- Ну, что? Повторим?
И не дожидаясь ответа Гриша повторно плеснул по кружкам.

Закончив с ухой и, ожидая, когда закипит уже шумевшая и свистевшая на разные голоса и перемеживающая свои рулады с треском костра, вода в котелке, оба закурили, приятно ощущая разливающееся внутри тела тепло горячей ухи и рыбацких ста грамм…
- О, смотри-ка! Темняет… Скоро утка летать начнет - может чего и налетит…
Гриша подтянул к себе ружье и, отведя в сторону стволы, зарядил.
Иваныч последовал его примеру. - И то… Всякое может быть… - расслабленно подумал он.
И только эта мысль пронеслась у него в голове, как он услышал характерный, с посвистом, шум от быстро налетающей утки. Он быстро обшаривал взглядом небосвод в той стороне, откуда слышался шум, инстинктивно пригнувшись и моментально взяв ружье на изготовку…
- Сашка! Сашка! На тебя налетает! Видишь?!
Гриша показывал рукой куда-то ему за спину и Иваныч понял: стрелять нужно будет ему, так как Грише он мешает, находясь на линии выстрела. Это понимал и Гриша, оживленно показывая ему рукой направление, откуда налетала птица. Глянув в направлении, которое означил своими жестами Гриша, он, наконец, увидал низко над водой налетающую на них дичь.
Он вскинул ружье, и, уложив мишень на линию прицела, повел стволами сопровождая ее полет, одновременно выбирая, на его взгляд, наиболее подходящую позицию для выстрела.

Выбрать другой рассказ